Теплый летний вечер. Ветер теребит занавеску прохладным воздухом. На улицах все меньше детей и взрослых, все больше подростков, которые останутся там до утра. Будут пить, курить, а их родители будут спокойно спать, ведь ко времени подъема их чада будут в постели. Может кому-то не повезет и этот ребенок получит наказание. И станет ночью на улицах на одного человека меньше.
Две девушки стояли около детской площадки. Напротив этих недовзрослых с пивом и сигаретами. Одна из них пыталась подавить другую, втоптать в землю, а вторая просто слушала. Ей надоело пререкаться.
- Ты сволочь, не имеющая своего мнения! Ты никому не нужна! Никому! - Энн уже не злилась. Ей просто нравилось унижать недотрогу Джесс.
В ответ на эту реплику Джесс достала из своей сумки-почтальонки нож, которым дома разделывала мясо. Заметив страх в глазах бывшей подруги, она поднесла его к ее сердцу.
-Д-дж-жесс... Н-не надо... - пропищала Энн, и через секунду нож пронзил ее плечо. Крик девушки вызвал улыбку у дочки мясника.
-А сама ты кто? Вешаешься на всякого, у кого папка больше твоего зарабатывает, - Джессика получала удовольствие от каждого сказанного слова. - Шлюха подзаборная, вот ты кто! Эгоистка! - с каждым сказанным предложением нож все глубже и глубже входил в девушку, и от ее самоуверенности не осталось и следа. Джесс вытащила оружие из окровавленного плеча и воткнула его в живот Энн.
- Тебе невозможно причинить душевную боль, так изволь почувствовать все прелести физической.
Скромница повернула нож в теле подруги, отчего та снова закричала. Джессику это только раззадорило. Она наносила удары то колющие, то рубящие. Голос ее жертвы стал тихим, а через минуту и вовсе не слышался, и очень скоро ее сердце остановилось. Джессика смотрела на изуродованное тело своей бывшей лучшей подруги, и думала, что Энн изуродовала ее душу все таки больше. Примчалась полиция, но убийцу это не волновало. Ее больше ничего не волновало. Она отомстила за все оскорбления и упреки в свой адрес.
Последним, что от нее услышал мир, был смех. Дикий смех несостоявшегося маньяка.